На фоне замедления экономического роста в мире возникает риск «жесткой посадки» экономики развивающихся стран

Изнуренные коронавирусом страны вступают в третий год пандемии; на этом фоне ожидается резкое замедление темпов роста мировой экономики. В этой сложной ситуации множатся разнообразные экономические проблемы, которые предстоит решать странам с формирующимся рынком и развивающимся странам (СФРРС): продолжающиеся вспышки COVID-19, повышенная инфляция, рекордно высокий уровень задолженности, рост неравенства по доходам и т. д.

В новейшем выпуске доклада «Глобальные экономические перспективы» прогнозируется, что по мере удовлетворения отложенного спроса и сворачивания программ бюджетно-финансовой поддержки по всему миру темпы роста мировой экономики снизятся с 5,5 процента в 2021 году до 4,1 процента в 2022 году и 3,2 процента в 2023 году. Более того, стремительное распространение штамма «омикрон» свидетельствует о том, что в ближайшей перспективе пагубное воздействие пандемии на экономическую активность, по всей вероятности, не прекратится. Экономический рост в СФРРС, как ожидается, замедлится с 6,3 процента в 2021 году до 4,6 процента в 2022 году и 4,4 процента в 2023 году.

Эти перспективы чреваты определенными угрозами для СФРРС. Во-первых, заметное замедление темпов роста экономики крупнейших стран – в том числе Соединенных Штатов и Китая – повлечет за собой сокращение внешнего спроса на товары и услуги из многих СФРРС. Во-вторых, это замедление происходит именно в тот момент, когда у правительств этих стран почти не остается возможностей для маневра в политике с целью реагирования, при необходимости, на возникающие проблемы: новые вспышки COVID-19, приобретающие хронический характер «узкие места» в производственно-сбытовых цепочках и инфляционные факторы, а также повышенную финансовую уязвимость немалой части стран мира. Сочетание всех этих угроз способно усилить риск «жесткой посадки» экономики этих стран.

«У стран с развитой экономикой и у стран с формирующимся рынком и развивающихся стран разные “траектории полета”», – констатировал Айхан Косе, директор группы экономических перспектив Всемирного банка. – «У стран с развитой экономикой снижается скорость, но они по-прежнему держатся на большой высоте, и, как ожидается, к 2023 году совокупный объем производства в этих странах вернется на допандемический тренд. А вот страны с формирующимся рынком и развивающиеся страны идут на малой высоте – и у них остается не слишком много горючего (то есть, возможностей для маневра в политике) на случай, если им придется преодолевать встречный ветер. Поэтому-то мы и опасаемся жесткой посадки».

Рост неравенства по доходам

Пандемия COVID-19 привела к росту глобального неравенства по доходам, частично свела на нет два десятилетия прогресса в уменьшении неравенства и гораздо тяжелее сказалась на положении уязвимых слоев населения и СФРРС, где неравенство по доходам значительно выше, чем в странах с развитой экономикой.

Значительное углубление неравенства между странами – это следствие того, что восстановление после пандемии идет по двум разным траекториям, тогда как умеренный рост внутристранового неравенства в СФРРС отражает серьезные потери доходов и перерывы занятости, с которыми сталкиваются уязвимые группы населения: домохозяйства с низким уровнем дохода, низкоквалифицированные трудящиеся, работники неформального сектора экономики, женщины. Неравенство внутри стран остается особенно высоким в Латинской Америке и Карибском бассейне, а также в странах Африки к югу от Сахары, где проживает около двух третей беднейшего населения планеты.

Но неравенство не ограничивается доходами, особенно в СФРРС и странах с низким уровнем дохода. Остается крайне неравномерным охват мирового населения вакцинацией. В странах с низким уровнем дохода, сталкивающихся с серьезными препятствиями в области закупок, хотя бы одну дозу вакцины получили только 8 процентов населения — этот показатель указывает на то, что при нынешних темпах вакцинации к концу 2023 года одну дозу вакцины получит лишь около трети населения. В СФРРС в целом вакцинировано менее 55 процентов населения, тогда как в странах с развитой экономикой – более 75 процентов.

Меры по сдерживанию пандемии серьезно нарушили процесс обучения детей, углубив неравенство по образованию. Удаленная работа и возможности цифровых технологий, такие как дистанционное образование, не были в равной степени доступны домохозяйствам с низким уровнем дохода. Усилилось и гендерное неравенство, а особенно большие потери в сфере занятости и доходов понесли работники неформального сектора экономики.

В долгосрочной перспективе возможно дальнейшее углубление неравенства внутри стран, поскольку они сталкиваются с ростом инфляции, особенно продовольственной, и связанными с пандемией сбоями в функционировании систем образования.

Циклы цен на сырьевые товары: возможность для СФРРС

Рост и развитие почти двух третей СФРРС зависят от экспорта сырьевых товаров; при этом в СФРРС – экспортерах сырья проживает более половины беднейшего населения планеты. На этих странах всё ощутимее сказываются циклы роста и спада цен на сырьевые товары, повлиять на причины которых они зачастую не в состоянии.

Цены на сырьевые товары резко выросли, причем цены на некоторые из них достигли в прошлом году исторического максимума. Этому росту предшествовал резкий и масштабный спад в 2020 году, вызванный шоковым воздействием пандемии COVID-19. И обвал в 2020 году, и последующий отскок были сильнее, чем в рамках любого предыдущего товарного цикла во время глобальных рецессий за последние полвека.

Эти виды сырьевых циклов могли бы открыть возможности для СФРРС, о чем наглядно свидетельствует новейший выпуск доклада «Глобальные экономические перспективы»: в последние 50 лет стадии подъема цен на сырье зачастую были выражены ярче стадий спада. В среднем цены росли на 4 процента в месяц по сравнению со средним снижением на 1 процент во время спадов. Средняя продолжительность цикла подъема-спада составляла около шести лет.

Это означает, что правительства СФРРС могут использовать периоды подъема цен, чтобы создать более прочную основу для преодоления экономических потрясений. Например, экспортеры нефти могли бы воспользоваться шансом, открывшимся в настоящее время в условиях повышенной доходности экспорта нефти, для восстановления бюджетных возможностей и переориентации расходов на решение более долгосрочных проблем. Страны также могут принять меры по снижению зависимости от сырьевых товаров путем диверсификации экспорта и портфелей национальных активов. Эти активы включают как физический, так и человеческий капитал: страны могут использовать такие доходы, например, для наращивания инвестиций в здравоохранение, образование и цифровую инфраструктуру.

Проблемы долга: не повторять одних и тех же ошибок

В результате пандемии уровень задолженности в мире резко вырос: объемы общемировой задолженности эквивалентны 263 процентам ВВП и находятся на самом высоком уровне за 50 лет.

Растет и государственный, и частный долг. Этот рост заметен в сегментах и внешнего, и внутреннего долга, в странах с развитой экономикой и в СФРРС. Этот масштабный рост задолженности долга вкупе с вызванным COVID спадом мировой экономики усилил долговую уязвимость СФРРС, особенно стран с низким уровнем дохода. Более половины беднейших стран уже столкнулись с долговым кризисом или подвержены высокому риску его возникновения.

Инициативы по облегчению бремени задолженности и реструктуризации долга потребуют большей прозрачности долга, поскольку нынешнее отсутствие ясности в отношении долговых обязательств может затруднить анализ экономической приемлемости долга и отсрочить облегчение долгового бремени до тех пор, пока не станет известен весь объем задолженности страны.

Процесс реализации выдвинутой «Группой двадцати» Общей концепции урегулирования задолженности опирается на соглашение между странами-членами «Группы двадцати» и Парижского клуба о совместной работе по урегулированию задолженности многих стран с низким уровнем дохода. В докладе говорится, что структуру этой концепции, доработка которой продолжается, можно было бы улучшить для оказания более своевременной помощи. Опыт прошлых скоординированных инициатив по облегчению бремени задолженности свидетельствует о том, что сокращение общего объема долга может ограничить падение объема производства, связанное с долговым кризисом, в большей степени, чем облегчение бремени обслуживания долга.

Решительные меры политики могут кардинально изменить ситуацию

Чтобы процесс восстановления мировой экономики шел увереннее, необходимы всеобъемлющие стратегии, а кроме того – активное глобальное сотрудничество по решению проблем вакцинации, задолженности и климата в интересах содействия экологичному, устойчивому и инклюзивному восстановлению.

Директивные органы могут отдать приоритет расходованию средств на проекты, улучшающие долгосрочные перспективы экономического роста, в том числе помогающие сократить серьезный дефицит инвестиций. Более активная мобилизация внутренних доходов может помочь пополнить бюджетные резервы, истощенные резким сокращением государственных доходов из-за пандемии. Кроме того, на ее основе можно было бы увеличивать государственные расходы.

Помимо этого, необходимо обратить вспять вызванный COVID всплеск глобального неравенства, а для этого нужен комплексный подход. В докладе говорится, что первым шагом должно стать ускорение процесса вакцинации в СФРРС по всему миру. Но для повышения доходов на душу населения необходимы реформы, повышающие производительность. Чтобы вызванное пандемией углубление неравенства не приобрело хронический характер, необходимо сориентировать меры бюджетно-финансовой поддержки на наиболее уязвимые слои населения.

Для реализации многих из этих политических рекомендаций потребуются значительные бюджетные ресурсы, что непросто в эпоху рекордно высокой задолженности. Это означает, что для наращивания бюджетных ресурсов, доступных развивающимся странам с более низким уровнем дохода, потребуется более тесное глобальное сотрудничество. Это также означает стимулирование основанной на правилах мировой торговли и обеспечение инвестиционного климата, способствующего более быстрому росту производительности.